video-trainings.ru

Производить и употреблять алкоголь — одно из универсальных свойств человеческого поведения. На первый взгляд, нет очевидной связи между повседневным (либо чрезмерным) употреблением алкоголя человека и условиями обитания обезьян и других приматов, живущих в тропических лесах. Тогда откуда же у нас этот «инстинкт пития»? Могло ли употребление наиболее популярного сегодня психоактивного вещества возникнуть в естественных условиях, и была ли у наших предков действительно такая возможность — принимать алкоголь регулярно?

Но алкоголь не только обеспечивает полезные сенсорные сигналы на расстоянии, он, согласно хорошо изученному «эффекту аперитива», также выступает в роли стимулятора. Сегодня мы часто пьем во время еды, и, как следствие, увеличивается общее количество потребляемой пищи. Психоактивные свойства алкоголя помогают нам чувствовать себя счастливее, особенно в социальных контекстах, но они также способствуют увеличению общего уровня энергии. Для животных, которые ищут в тропических лесах редко встречающиеся пищевые ресурсы, необходимо использовать спелые плоды как можно быстрее, прежде чем появится конкурент. Но «напивались» ли они таким образом когда-нибудь в действительности?

Совершенно очевидно, что сегодня у нас складываются непростые отношения с молекулами спирта. Но есть в употреблении алкоголя и некоторая польза для здоровья, если использовать его в умеренных дозах. Это касается только снижения риска развития сердечно-сосудистых заболеваний. Для тех, кто любит употреблять большое количество горячительного, алкогольная зависимость создает существенную опасность как для самого выпивающего, так и для окружающих (в частности, при вождении автомобиля).

Но мы отличаемся от них. Около 10 миллионов лет назад, когда наши предки-обезьяны постепенно стали выпрямляться и ходить на двух ногах, в их физиологической способности обрабатывать алкоголь произошло интересное изменение. Основываясь на данных о последовательности ДНК и современной реконструкции исконных ферментов, сейчас мы знаем, что способность ранних человекообразных обезьян усваивать алкоголь увеличилась примерно в 20 раз из-за одной точечной мутации в генах, вызванной изменением диеты. Эти животные ходили по лесной почве и саванне и, возможно, в отличие от лазающих по деревьям предков, просто получили больший доступ к упавшим плодам, которые успели перебродить и, соответственно, содержали больше алкоголя. Какими бы ни были первоначальные преимущества этой мутации, мы сохранили её и в наше время. То, что когда-то помогло более эффективно находить пищу в дикой природе, стало важной частью человеческой культуры, включающей любовь к алкоголю и злоупотребление им во всем мире.

Так что в следующий раз, когда вы будете наслаждаться плодами брожения, подумайте о далеких временах эволюции и наших  обезьяноподобных предках, рыскающих в поисках еды в дождливых тропических лесах.

Может ли взгляд с эволюционной точки зрения на наше отношение к выпивке помочь по-новому взглянуть на, видимо, неразрешимую проблему пристрастия к алкоголю? По крайней мере, осознание древнего и стойкого пищевого воздействия этой молекулы позволяет предположить, что сегодняшнее «питьевое поведение» мотивировано, в частности, глубоко укоренившимися путями вознаграждения на физиологическом уровне. И эти ответы мы разделяем с такими разнообразными существами, как крыланы, мухи и нашими ближайшими живыми родственниками — шимпанзе.

Источник: «How we evolved from drunken monkeys to boozy humans» / Aeon.Обложка: Фрагмент картины Виктора Олива «Пьющий абсент» (1901 г.)/ Wikimedia Commons.

Гипотеза «пьяной обезьяны» предполагает, что алкоголь, и в первую очередь молекулы этанола, регулярно поступает в организм животных, которые едят фрукты и нектар. Как впервые установил Луи Пастер в 19 в., брожение является естественным процессом, возникающим в результате метаболического воздействия микроорганизмов на молекулы сахара. Чтобы уничтожить бактериальных соперников, молекулы производят спирт, и алкоголь, таким образом, в низких концентрациях накапливается во фруктах и нектарах. Кроме того, он попадает в окружающую среду и создает подветренный паровой след, указывающий точное местонахождение фруктов и сахара. Любое животное, которое может воспринимать и следовать за этим благоухающим ароматом, придет к источнику сахара и, конечно же, этанола в плодах. В тропических лесах созревшие плоды встречаются неравномерно, поэтому умение находить их на больших расстояниях оказывается преимуществом.

Есть много забавных анекдотов о животных, которым, по-видимому, удалось «напиться» в природе, включая лося, питавшегося ферментированными яблоками в Швеции, и кедровых свиристелей на американском Среднем Западе, которые разжужжались так, что не могли лететь. Однако пьяные животные становились предметом внимания ученых крайне редко, и прямых доказательств наличия у них опьянения почти нет. Желудок поедателей фруктов обычно заполняется до предела сытости задолго до того, как в крови достигается ощутимый уровень алкоголя. Хотя некоторые животные могут съесть в день до 10 процентов спелых фруктов от веса своего тела, обычный уровень концентрации алкоголя в мякоти плодов составляет около 0,5-3 процентов. То есть они никогда не напиваются. И это хорошая новость, особенно для летающих фруктоедов, таких как туканы и крыланы, ведь хищники всегда находятся в поисках слабых групп. Кроме того, большинство видов в дикой природе (в том числе плодовые мухи) имеют очень хорошие ферменты, великолепно перерабатывающие любой спирт.